Тайна Запада. Атлантида – Европа - Страница 25

VIII

«Семь водопадов падали с неба на землю, – продолжает Енох. – И открылись под землей источники вод... и вся земля покрылась водой... и воды кипели». Кипели, должно быть, на вулканическом огне. – «И плавал ковчег на воде» (Hén., LXXXIX, 2–6).

Если потоп есть гибель первого мира, то, может быть, Ноев ковчег – корабль атлантов, спасшихся от гибели, – «уцелевшее малое семя» будущего мира.

«Промысел Твой, Отец, правит кораблем... Ты даешь ему путь в море и безопасную стезю в волнах... Ибо, в начале, когда погибали гордые исполины, правимая Твоею рукою надежда, прибегнув к ковчегу, сохранила... семя рода» – второго человечества, толкует Соломон Еноха (Прем. 14, 3–6).

«Лучшее племя людей обитало на вашей земле (до потопа), и вы произошли от его уцелевшего малого семени, perileiphtentos spermatos bracheos», – говорит Саисский жрец Солону (Pl., Tim., 23, с).

Если «уцелевшее семя» Атлантиды – Ковчег, то последний Атлант – Ной. «Ной – остаток ваш», – говорит Енох (Hén., CVI, 18). «Ваш», значит: «первого человечества»; первого – «остаток», начаток – второго. «Ной утешит землю» (Hén., CVII, 3).

Первый вестник Духа Утешителя – Ной, и голубь Ноя, под радугой Завета, соединяющий два мира, Атлантиду и Историю, есть Голубь Духа.

IX

В очень ясные дни Средиземное море, если смотреть на него с высоты Ермона, воздушно-голубое, высокое, как небо, сливается с ним так, что их не различить, и белые на море паруса – точно белые крылья ангелов. Ангелами кажутся полудиким пастушкам Ханаанских кочевий гости неведомых стран, обладатели чудесных знаний, атланты.

Х

«Малое семя» их уцелело и в истории.

«Там видели мы исполинов, nephilim, сынов Энаковых, от исполинского рода; и мы были в глазах наших перед ними, как саранча; такими же были мы и в их глазах», – говорят Моисею посланные в Ханаан, разведчики (Числ. 13–34). У страха глаза велики: может быть, никаких исполинов не видели, но, видя издали «большие города с укреплениями до небес» (Втор. 9, I), вспомнили древнее сказание о допотопных исполинах. Здесь, кажется, миф сливается с полуисторией, как тень с полусветом в утренних сумерках.

XI

Вестник Духа – Ной; вестник Сына – Енох. «Сыном человеческим», в смысле, конечно, прообразным, называет его Ветхий деньми, «Глава дней» (Hén., LXXI, 14). Енох, по толкованию раввинов, есть «образ Мессии», metatron (Baldensperger, 18).

«Всех дней Еноха было 365 лет», по Бытию (Быт. 5, 23). 365 дней – солнечный год; сам Енох – тень грядущего солнца – Сына, отброшенная назад, из второго человечества в первое. Гильгамеш, Геракл, Мелькарт, Дионис, Озирис, Таммуз, Аттис, Митра – другие тени того же солнца.

XII

«И ходил Енох перед Богом, и не стало его, потому что Бог восхитил его» (Быт. 5, 24). – «Верою Енох переселен был так, что не видел смерти; и не стало его потому, что Бог переселил его» (Евр. II, 5).

Это «восхищение», «переселение», metathesis, – не внешнее, а внутреннее – то же что «исступление», «исхождение из себя», ekstasis, в оргийных таинствах. «Верою переселен», – ясно и отчетливо говорит Послание к Евреям: «верою», значит внутренним религиозным опытом, «умным деланием» христианских подвижников.

«Человеку надо измениться физически, чтобы сделаться Богом», – так же ясно и отчетливо говорит сумасшедший Кириллов у Достоевского. Кажется, metathesis, «переселение» Еноха и есть это внутреннее в человеке «изменение», физическое и метафизическое вместе, как бы перемещение той магнитной силы, которая управляет в человеке стрелкою внутреннего компаса – временно-пространственного чувства; стрелка начинает вдруг вертеться обратно: где был Восток, там теперь Запад.

В этом смысле и «переселение» Еноха – не географически-внешнее, а психологически-внутреннее – путь всех богатырей солнечных, от Гильгамеша до св. Христофора Богоносца и Христофора Колумба, – путь самого солнца с Востока на Запад. Но это солнце – тоже внутреннее, в сердце человека.

С временного Востока – Истории – Енох «переселен» на вечный Запад – конец мира – в Атлантиду-Апокалипсис.

XIII

«Я был восхищен в сильном вихре и унесен на Запад; там увидели глаза мои все тайны небес, которые должны совершиться (Hén., LII, 1–2). – «Я был восхищен к огню Заката, поглощающему закаты всех солнц... и к огненной реке, где течет огонь, как вода, изливаясь в великое море Запада... И вступил я в великий мрак, куда никакая плоть не вступает» (Hén., XVII, 4–6).

Кажется, этот «великий мрак» и есть «Мрачное море», Mare tenebrosum, окружающее Атлантиду, «Киммерийская ночь» Гомера:

Скоро пришли мы к глубоко текущим водам Океана;
Там Кимериян печальная область...
Ночь безотрадная там искони окружает живущих.

XIV

«...И увидел я (Енох) устье всех рек земных и устье бездны, „tehom“ (Hén., XVII, 8).

Ной вавилонский, Астрахазис, тоже «переселен», после потопа, на край света, в «Устье Рек», где был Едем, или в устье одной Реки – Океана, «обтекающего Остров Блаженных».

Астрахазис с супругой были доныне людьми;
Ныне же будут, как боги, в сонме богов,

благословляет Астрахазиса бог Эа (Gilg., XI, 202–203).

Чтобы сделаться богом, он «переселился», «изменился физически», так же как Енох-Атлас.

XV

«...И увидел я место, где небо сходится с землей... и бездну у столпов небесного пламени... высота и глубина столпов безмерная. И увидел я другое место, без неба вверху и без земли внизу, и было оно пусто и страшно» (Hén., XVIII, 10–12).

Это напоминает нисхождение Фауста к Матерям:

Nichts wirst du sehn in ewig leerer Ferne,
Den Schritt nicht hören, den du tust,
Nichts Festes finden, wo du ruhst.
В вечно пустой дали ничего не увидишь,
Шага своего не услышишь в безмолвьи,
Точки опоры себе не найдешь.